С Наумом Клейманом беседует Константин Шавловский

Наум Ихильевич, первый и главный вопрос к вам — что такое Музей кино?

Музей все воспринимают прежде всего как систему кинозалов. На самом деле, это лишь верхушка айсберга. Первое и самое главное, чем занимается Музей, — это фонды. И в сфере кинематографа он также популярен, как и везде. Мы не храним то, на чем смогут учиться следующие поколения. Борьба с историей — наш национальный вид спорта. Бесценные свидетельства кинокультуры исчезают в силу варварского характера кинопроизводства. Студии освобождают помещения для следующих работ, выкидывают сценарии, перекраивают костюмы… И именно Музей призван противостоять этой энтропии. Выхватывать то, что представляет или может представлять интерес, и складывать камешек к камешку. Чтобы потом любой художник кино мог прийти в наши фонды, посмотреть, к примеру, эскизы Уткина и понять, как тот трактовал исторический кинокостюм. Или изучить эскизы Владимира Егорова и увидеть, что он еще до Орсона Уэллса открыл глубинную мизансцену и придумал, как сделать потолок в декорации. Это дорогого стоит, своими глазами убедиться, что еще в 1915 году в "Портрете Дориана Грея" он с помощью ширм строил кадр, совмещающий несколько перспектив. Создавал симультанное пространство просто средствами оформления! Где еще это можно увидеть, кроме как на его эскизе? Когда вы смотрите кино — вы видите сон. А вот под стеклом, на выставке, этот сон материализуется, и вы рационально осмысляете то, что увидели. Музей кино — это еще и толкователь снов, если угодно.


А почему толковать сны у нас начали только в конце 80-х?

Разговоры о Музее начались еще в дореволюционную эпоху. Потом был открыт музей Болтянского в рамках ГАХНа (Государственная академия художественных наук), но в 1932 году вместе с ГАХНом его благополучно уничтожили. Перед войной в газете "Кино" было опубликовано письмо Эйзенштейна, Кулешова и других кинематографистов — с просьбой о создании Музея кино. В 1947 году снова появилось такое письмо. И еще, и еще. Но в советское время Музей кино был не нужен. Почему? Очень просто: потому что история кино переписывалась каждые десять лет. А если вы меняете концепцию, меняете лидеров, вчерашние достижения объявляете формализмом или идеологической ошибкой, вам, естественно, не нужны никакие архивы и не нужно исторического осмысления. Историк только мешает. Музей рождается в тот момент, когда возникает понимание, что искусство не подчиняется ни времени, ни государственной формации, ни уровню техники, что искусство — вневременная субстанция.

Прочитать интервью целиком можно перейдя по ссылке